Колдовство, клятва и проклятие
Многие не видят разницы между клятвой и, скажем, колдовским действом. То есть, воспринимают клятву, как некий вид колдовства.
На самом деле это совсем не так, клятва "работает" по-другому. Клятва есть проявление твоих и только твоих личных отношений с мирозданием, кому бы ты её ни адресовал. Результат выбора, решения, проявления воли. Она - по результату - кого бы ты ни призывал в свидетели ей - не задействует в своем механизме каких-либо "сил" и "могуществ", не подчиняется никакой "количественной" логике. Она изменяет незримые связи причин и следствий, оказывая влияние на дальнейшую жизнь человека разнообразнейшими и в принципе не ограниченными способами. Собственно - изменяет судьбу.
Кстати, приблизительно так же работают и проклятия (в отличие, например, от того, что называют "порчей"). По сути, проклятие - это когда некто умудряется своею волей, уловив (осознанно или посредством интуиции) некое слабое место у другого человека, изменить причинно-следственные связи в его судьбе. Проклятие всегда притягивается на слабое или лживое место, на изъян в душе, ибо именно на таких изъянах воля самого человека ослабевает и может быть подменена чужою волей. Особенно при условии, что собственно суть проклятия имеет отношение подобия к данному изъяну - к примеру, ежели пациент блудлив, то проклятие, связанное со сферою пола, падет на него с весьма немалой вероятностью. Если же слабого места нет, то с высокой вероятностью проклятие не осуществится.
Именно поэтому, кстати говоря, попытки стороннего "специалиста" избавить человека от проклятия зачастую терпят неудачу - ежели действо не включает в себя усилий самого человека по исправлению собственных слабых мест.
О неуязвимости бесстрашных
Тонкие, незримые процессы (называемые в обиходе волшебством или деятельностью сверхчеловеческих сил) пронизывают всё и воздействуют на всё и на всех. Тот, кто говорит: «На меня не действует волшебство, потому что я в него не верю» - точно так же, равно, как и все прочие, подвластен ему, и даже более беззащитен – поскольку, столкнувшись с ним однажды, упорно ищет случившемуся иные объяснения, избегая подлинных причин – а значит, теряя возможность предпринять что-либо, действительно способное переменить ситуацию. Таким образом, говоря: «Не верю!», защищает он не себя, а только лишь безмятежность своих мыслей и безответность свей судьбы. Ибо, столкнувшись с волшебством и приняв его как некую объективную данность, человек никогда не сможет остаться прежним, и спросится с него впредь неизмеримо более, равно – примет он волшебство как естественную часть себя и мира или же, напротив, противопоставится ему.
Неуязвимость же бесстрашных имеет иную природу. Неуязвим не тот, кто не верит, а тот, кто полагает стоящую за его спиной часть мира (будь то правота, клятва, мысль, идеал, идея или долг, или покровительство сил более высокого порядка) достаточной, дабы противостоять враждебному чародейству. И уверенность человека в том, что защищает он или чьим именем он выступает, способна придать ему подлинную неуязвимость перед лицом сверхчеловеческих сил – в случае, если эта уверенность осознана, обоснована и искренностью своей равновесна подлинной готовности заплатить за то, что стоит за тобой, наивысшую цену из возможных. Но горе в подобной битве тому, кто усомнится или солжёт.
К.Хантер, "Записи о Причинах"
(запрещенные рукописи Острова)