И в нём нет никакой тьмы

[kat_bilbo]

Из Томаса Мертона (+10.12. 1968). «Семена созерцания»

…В самые разные моменты нашей жизни воля Божия проявляет себя в зове личной любви, а не во внешнем, безликом законе. Невозможно любить Бога-надсмотрщика. Расхожее представление о Его воле, как о какой-то загадочной, враждебной, неумолимой силе многих отвращает от веры и ввергает в уныние, лишая внутренних сил. Впрочем, кто знает, - не рождено ли само это представление унынием, столь тяжким, что заражённые им страшатся посмотреть ему в лицо. Произвол властного и бессердечного отца сеет семена ненависти, а не любви. И если Бог таков, то возможна ли сокровенная, личная, таинственная встреча с Ним в созерцании? Лучше уж уйти от Него подальше, навсегда скрыться от Его лица. Как много значат наши представления о Боге! Однако и самое ясное, совершенное из них не скажет нам, каков Он на самом деле. Наши идеи больше говорят о нас самих, чем о Нём…

…Нельзя посвятить Богу то, что сделано в спешке и без сердца, по жадности, неуёмному рвению или из страха. Богу это не нужно, хотя Он иногда попускает трудиться в поте лица – по нашим ли грехам или грехам общества, в котором мы живём. Тогда мы должны терпеть, извлекая пользу из неизбежного. Только не будем путать разумный, здоровый труд и тяжкую работу.
Как бы то ни было, мы должны искать logos, истину во всяком долге, деле и в самом данном нам Богом естестве. Послушание и преданность воле Божией – не в безразличии к ценностям, которые Бог всеял в жизнь человека и его труд. Не нужно путать бесчувственность и отрешённость. Созерцатель должен быть отрешён. Но если он безразличен к тому, чем живёт общество, ближние и он сам, то его созерцание порочно в самых его истоках…

…Ни в чём из сотворённого Богом нет зла, и ничто исходящее от Него не может помешать нам соединиться с Ним. Помешать может только наше «я», то упрямство, с которым мы утверждаем свою частную, плотскую, себялюбивую волю. Соотнося всё со своим внешним, ложным «я», мы отпадаем от реальности и от Бога; наше ложное «я» становится нашим богом, и мы начинаем любить всё только ради себя самих. Пользуясь вещами, мы – если можно так выразиться - поклоняемся идолу, нашему воображаемому «я». Так мы извращаем и растлеваем вещи; точнее - вносим грех и порчу в наше отношение к ним. Мы не их делаем злыми, а, присваивая их, всё крепче привязываемся к своему призрачному «я»…

…Гармония исходит от Бога, принадлежит Ему, отражает Его. Только она реальна. Муку же рождают наши беспорядочные желания. Мы всё время ищем в творениях то, чего в них нет, какой-то полноты, которой они не могут дать. Вместо того чтобы через творения поклоняться Богу, мы поклоняемся через них самим себе.
Но служить своему ложному «я» — значит служить небытию. Это и есть ад.

…Бог дал нам свободу стать, кем захотим. Мы можем быть собой или не быть, как нам угодно. Мы вольны выбирать, быть нам реальными или мнимыми, настоящими или фальшивыми, носить какую-нибудь маску или нет. Мы даже можем, если захотим, никогда не показывать своего лица, только за всё придётся платить. Причина рождает следствие, и если мы лжём себе и другим, то вряд ли найдём истину и реальность, когда того захотим. Что странного, если истина ускользает от нас, когда мы наконец решили её заполучить? Мы столько лет провели во лжи!

…Ложное, частное «я» хочет существовать вне Божией воли и любви, вне реальности и жизни. Такое «я» - не более чем иллюзия.
Мы плохо видим собственные иллюзии, в особенности те, что касаются нас самих, рождены вместе с нами и держат нас в плену греха. Для большинства людей в этом мире нет ничего реальнее, чем их ложное, не способное к существованию «я». Жизнь, отданная культу этой тени, зовётся греховной.
Грех начинается с посылки, что ложное «я», или совокупность себялюбивых желаний, - это последняя реальность, ради которой всё и существует. Мы тратим себя, гоняясь за удовольствиями, опытом, властью, славой, знанием, любовью, - лишь бы прикрыть свою наготу, превратить ничтожество в нечто реальное. Мы облекаемся в удовольствия, славу - лишь бы стать осязаемыми, как будто мы – невидимка, который одевается, чтобы его заметили.
Подо всем тем, во что я одет, нет ничего. Я пуст. Моя постройка из честолюбивых замыслов и наслаждений стоит на песке. Я слился со случайным и обреченным на гибель. Когда же мои одежды истлеют, не станет и меня. Только мои нагота, бессодержательность, пустота будут говорить мне, что я – своя собственная ошибка.

Взято отсюда:pretre-philippe.livejournal.com/631477.html

@темы: философия, Бог, бытие определяет-ся